Три практики, помогающие ребёнку повзрослеть

Поведение любого ребёнка обусловлено тремя факторами: привязанность, уязвимость, взрослость (attachment, vulnerability, maturation). Если всё идёт по плану, задуманному природой, то ребёнок постепенно развивается в гармоничную взрослую личность. К сожалению, современная культура, в отличие от традиционной, совершенно не поддерживает естественный ход вещей, и всё больше и больше детей оказываются «застрявшими» в процессе взросления.

Доказательная база теории кроется в исследованиях строения самого мозга человека, а конкретно, в триединой модели мозга, разработанной американским нейрофизиологом Полем МакЛином (Paul D.MacLean), иллюстрирующей такую мысль: в том, что происходит с нами в жизни, доля осознаваемых действий и логического мышления ничтожно мала, а наше поведение постоянно находится под неосознанным влиянием эмоций. Поль МакЛин говорил о том, что человеческий мозг состоит из трёх частей, насаженных одна на другую, как в матрёшке.

Центральная часть, или ствол мозга — это так называемый древний мозг, «мозг рептилий». На него сверху «надет» средний мозг, старый мозг или лимбическая система; его ещё называют «мозгом млекопитающих». И, наконец, сверху – собственный мозг человека, точнее, высших приматов, потому что он присутствует не только у человека, но и, например, у шимпанзе. Это неокортекс, или кора головного мозга.

Древний мозг, «мозг рептилии» отвечает за выполнение простейших базовых функций, за ежедневное, ежесекундное функционирование организма: дыхание, сон, циркуляция крови, сокращение мышц в ответ на внешнюю стимуляцию. Все эти функции сохраняются, даже когда сознание отключено: например, во сне или при наркозе. Эта часть мозга называется мозгом рептилии, так как именно рептилии являются простейшими живыми существами, у которых встречается подобная анатомическая структура. Стратегию поведения «бежать или сражаться» тоже часто относят к функциям мозга рептилии.

Средний мозг, лимбическая система, «надетая» на древний мозг, встречается у всех млекопитающих. Она участвует в регуляции функций внутренних органов, обоняния, инстинктивного поведения, памяти, сна, бодрствования, но в первую очередь лимбическая система отвечает за эмоции (поэтому эту часть мозга часто называют «эмоциональным мозгом»). Процессами, происходящими в лимбической системе, мы управлять не можем (за редким исключением), но взаимообратная связь между сознанием и эмоциями существует постоянно.
Прямой зависимости между сознанием и эмоциями там нет, потому у нас нет выбора, скажем, пугаться нам или нет. Мы пугаемся автоматически, в ответ на соответствующий стимул извне. А вот опосредованная связь возможна, и для некоторых ситуаций она очень значима. Работа лимбической системы зависит от сигналов, поступающих в нее извне, в том числе и от коры головного мозга (через таламус). А в коре как раз гнездится наше сознание. Именно в силу этого мы испугаемся наставленного на нас пистолета – даже если в нас никогда не стреляли. А вот дикарь, который не знает, что такое пистолет, не испугается. И, кстати, именно в силу наличия этой опосредованной зависимости в принципе возможно такое явление как психотерапия.

И, наконец, неокортекс, кора больших полушарий головного мозга, отвечает за высшую нервную деятельность. Именно эта часть мозга наиболее сильно развита у Homo sapience и определяет наше сознание. Здесь принимаются рациональные решения, ведется планирование, усваиваются результаты и наблюдения, решаются логические задачи. Можно сказать, что в этой части мозга формируется наше «я». И неокортекс – это единственная часть головного мозга, процессы в которой мы можем осознанно отследить.

У человека все три части мозга развиваются и взрослеют именно в таком порядке. Ребёнок приходит в этот мир с уже сформированным древним мозгом, с практически сформированным средним мозгом и с крайне незрелой корой больших полушарий. В течение первого года жизни соотношение мозга новорожденного к размеру взрослого возрастает с 64% до 88% , а масса мозга удваивается, к 3 – 4 годам она утраивается. Понятно, почему в деле воспитания детей именно эмоции играют решающую роль. Дети не действуют нам назло, как нам часто кажется, и не стремятся нами манипулировать —  для манипуляций нужно тщательное планирование.  Они движимы базовыми эмоциями: желанием контакта и близости, страхом, тревогой.

Родители главным образом нужны своим детям для того, чтобы помочь им реализовать свой человеческий потенциал. В контексте развития детей смысловая нагрузка у слова «потенциал» двойная. Во-первых, под потенциалом понимаются таланты и способности, характерные для конкретного ребёнка. Во-вторых, в более общем смысле, под понятием потенциал понимается именно человеческий потенциал, реализация себя, как Полноценно Функционирующего Человека, как определил это основатель гуманистической школы Карл Роджерс. Пол­ностью функционирующие люди, как правило, размышляют и за­дают следующие вопросы: «Кто я?», «Как я могу обнаружить мое настоящее Я?», «Как мне стать тем, кем я очень хочу стать?», «Как мне выйти из укрытия и стать самим собой?» Роджерс утверждает, что, когда люди отвергают внешнюю оболочку и принимают самих себя, они движутся в направлении открытия опыту (начинают видеть реальность, не искажая ее). Они верят самим себе и ищут ответы на вопросы в самих себе. Они больше не пытаются стать законченной, постоянной сущностью, осознавая, что развитие – это процесс. «Такие полностью функционирующие люди, — пишет Род­жерс, — находятся в текущем процессе пересмотра своего восприя­тия и убеждений, так как они открыты для нового опыта».

Чтобы повзрослеть по-настоящему, ребенку нужна привязанность.

Типы привязанности:

Зарубежные и отечественные исследователи в области психологии выделяют 4 типа:

1. Надежная.
2. Ненадежная, избегающая.
3. Ненадежная, небезопасная привязанность тревожно-сопротивляющегося типа.
4. Ненадежная, небезопасная привязанность дезорганизованного типа.

В формировании надежной безопасной связи велика роль заботящегося о ребенке взрослого. Отношения основаны на чувствительности к запросам малыша, быстрых и адекватных реакциях на сигналы, выражении положительных эмоций, постоянной поддержке. Это ровные и гармоничные взаимоотношения. Ведущими являются проявление любви и последовательность в реакциях. В будущем дети ведут себя уверенно, не боятся допустить ошибку.

Небезопасная привязанность, выстраивающая избегающую модель поведения ребенка, формируется при непоследовательности поведения взрослого, зависимости от настроения, нетерпеливости, эгоцентричности. Итог игнорирования детских запросов: маленький человек предпринимает попытки привлечь к себе внимание крайними способами — плачем, криком, цеплянием за мать, истерикой. Результат избегающе-ненадежной модели — озлобленность и мстительность.

Непоследовательность и нечувствительность взрослого, высмеивание и игнорирование забот малыша даже при относительной организованности совместной жизни могут привести к образованию тревожно-сопротивляющегося типа привязанности. Чрезмерная опека, избыточная стимуляция эмоций у ребенка вопреки его желаниям — другая крайность, чреватая избеганием общения и контакта со стороны маленького человека. Подрастая, ребенок накапливает тревожность, страх к незнакомцам.

Пренебрежение интересами ребенка, жестокость, постоянный депрессивный фон настроения матери приводит к развитию дезорганизованной небезопасной привязанности. Она также имеет место там, где взрослый копирует неблагоприятную модель, испытанную в детстве на себе. Дети оказываются перед дилеммой: эмоциональный защитник одновременно является источником страхов и стресса. В дальнейшем они столкнутся еще и с трудностями контроля, агрессивным поведением, отказом от взаимодействия.

Ненадежная привязанность не доставляет ребенку морального удовлетворения. Такая связь носит скорее патологический характер, она способна нанести вред психическому здоровью. Задача родителей, воспитателей, всех тех, кто так или иначе является источником эмоционального комфорта для маленького человека, в том, чтобы максимально повлиять на формирование здоровой надежной привязанности к себе.

Клинические проявления расстройства привязанности

Расстройство привязанности - психическое нарушение, проявляющееся расстройствами поведения в отношении родителей, близкого окружения, приводящее к социальной дезадаптации.

При расторможенном типе расстройства – в отношениях с посторонними ребенок неразборчиво ласков, демонстрирует привязанность к незнакомым людям. При заторможенном типе расстройства – ребенок не испытывает привязанности, не проявляет доверия к близким людям, реагирует на воспитателя и педагога избеганием.

Здоровая привязанность закладывает в ребенке способность любить, понимать собственные чувства и чувства других людей, контролировать свои эмоциональные вспышки, учиться и получать знания, логически мыслить, испытывать самоуважение и строить отношения с другими людьми. Она оберегает от многих психосоматических заболеваний и снижает риски возможных задержек в развитии.

Как создать и укрепить надежную привязанность?

Эта задача делится на две части:

1. Поддержание атмосферы контакта и близости.
2. Установление правильных отношений.

Прежде, чем руководить ребёнком, надо им «завладеть» (завоевать расположение, добиться внимания). Сделать это можно с помощью установления зрительного контакта, улыбки, кивка.

Вы сможете легко понять этот принцип, представив себя в роли друга/подруги, которого попросили временно позаботиться о 6-8-месячном малыше. Оказавшись в такой ситуации, вы, прежде всего, постараетесь в дружественной манере попасть в зону внимания малыша, потом начнёте ему улыбаться для того, чтобы вызвать ответную реакцию, и только когда малыш улыбнётся вам в ответ, поймёте, что можете протянуть к нему руки. Попадание в зону внимания ребёнка (в дружественной манере!), улыбка и обращение с целью вызвать согласие и утвердительный кивок («ой, какое красивое у тебя платье»; «ты, кажется, неважно себя сегодня чувствуешь»; «какая чудесная погода на улице») помогут установить контакт и со старшими детьми.

Некоторые правила «завладевания» глазами, улыбкой и кивком:

• Завладевайте вниманием, а не требуйте внимания. Иначе вместо внимания вы получите пустой, уставившийся на вас взгляд;
• Если вы не можете поймать глаза собеседника, или это культурно неприемлемо (у некоторых народностей взгляд «глаза в глаза» до установления отношений считается верхом неприличия), то надо постараться попасть в зону его внимания какими-то другими способами, например «завладеть» ушами;
• Вам надо получить согласие ребёнка на то, чтобы существовать в его жизни;
• Прежде, чем добиваться «трудных» кивков на согласие что-либо сделать, добейтесь лёгких кивков («хорошая погода, не правда ли?»). Эту технику подробно описывал ещё Дейл Карнеги в своей книге «Как заводить друзей и оказывать влияние на людей».
• Если вы не можете «завладеть» ребёнком и получить от него приглашение существовать в его жизни, не пытайтесь руководить им: вы только обнажите свою импотенцию в отношениях.

Если вы уже получили от ребёнка приглашение существовать в его жизни, вам надо дать ему что-то, за что он мог бы держаться. В ручку 6-месячного малыша мы просто положим свой пальчик, который тот моментально сожмёт. Это не просто мускульный рефлекс, а проявление инстинкта привязанности. Теперь мы точно уверены, что можем спокойно выполнять свою работу: заботиться о малыше.

В случае с детьми постарше или взрослыми мы, конечно, не будем класть палец в их ладошку. Но существуют тысячи способов показать ребёнку, что он может «держаться за нас». Ваши восхищение, теплота, удовольствие от общения показывают ребёнку, что вы сами приглашаете его существовать в своей жизни (и с этого должны начинаться любые отношения), и должны восприниматься ребёнком как подарок, а не как заслуженное вознаграждение.

Например, восклицание: «О, как я тебя люблю! Ты такой отличный художник!», настраивает ребёнка на мысль: а будут ли его любить, если он не будет хорошим художником? Объясняя эту концепцию, Гордон Ньюфелд приводит хорошую аналогию. Вряд ли вам понравится следующий комплимент: «После того, как ты сбросила 15 килограмм, ты так похорошела!» Вы мысленно спросите: а что же о вас думали до того, как вы похудели?

Приглашение ребёнка существовать в нашей жизни – это и есть то безусловное принятие, о котором так много говорят вокруг. Это не значит, что мы должны восхищаться любыми недостатками ребёнка. Это значит, что только после того, как мы пригласим ребёнка существовать в нашей жизни без всяких условий, и он примет наше приглашение, мы можем начинать выполнять нашу работу: быть родителями, учителями, воспитателями.

Наш следующий шаг – пригласить ребёнка зависеть от нас. Пока дети не в состоянии существовать автономно, им надо зависеть от тех, кто за них в ответе.

Наша культура одержима идеей независимости, но родителям надо понять несколько простых вещей:

• если ребёнок сопротивляется зависимости от вас, значит, он сопротивляется привязанности к вам;
• детскую независимость невозможно ускорить или подтолкнуть, научить ей или научиться;
• желание быть независимым появляется в ребёнке только тогда, когда его нужда в зависимости полностью удовлетворена;
• противясь детской зависимости от вас, вы подталкиваете ребёнка к тому, чтобы его нужду в зависимости удовлетворили другие.

Нам кажется, что если мы пригласим ребёнка зависеть от нас, он никогда не станет независимым. Необходимо преодолеть эти страхи.

Как правильно пригласить ребёнка зависеть от нас? Надо постараться, чтобы зависимость от нас была для ребёнка лёгкой и безопасной;

• не злоупотреблять зависимым состоянием ребёнка и не эксплуатировать его;
• чтобы стимулировать зависимость, действуйте, как указующая стрелка компаса, знакомя ребёнка с его миром и помогая ему во всех начинаниях;
• будьте щедры в своих предложениях заботиться, ухаживать, помогать и принимать ответственность за ребёнка.

Чтобы выполнение нашей родительской, воспитательской, учительской работы было успешным, наши дети должны находиться с нами в правильных отношениях.

Приглашение зависеть

Приглашение зависеть и согласие зависеть – это хореография двух любящих и доверяющих друг другу людей.

Когда мы видим ковыляющего к нам малыша, мы приглашаем его зависеть от нас, протягивая ему руки, как будто хотим его подхватить. Затем мы ждём ответной реакции. Если его инстинкт привязанности к нам достаточно развит, он нам ответит, протягивая свои ручки и выражая желание близости и готовность зависеть от нас. С маленькими детьми этот взаимный танец – приглашение к зависимости и согласие зависеть – инстинктивен. Мы как бы говорим ребёнку: «Я готов заботиться о тебе, позволь мне быть твоими ногами. Ты можешь положиться на меня, со мной ты будешь в безопасности».

Пригласить зависеть от нас ребёнка постарше – это убедить его в том, что он может положиться на нас, рассчитывать на нас, может доверить нам свои проблемы и их решение. Мы как будто говорим ребёнку, что мы тут ради него и это нормально, если он нуждается в нас. Начинать заботиться о ребёнке (брать на себя ответственность за ребёнка) без его на то согласие – порождать дальнейшие проблемы. Это касается как учителей, воспитателей, приёмных родителей, психологов, так и родителей.

Наша всеобщая озабоченность независимостью сильно нам мешает. У нас нет проблем принять зависимость младенцев, но как только ребёнок минует этот сладкий возраст, нашей основной программой воспитания становится «воспитание» независимости. Мы торопимся, что бы наши дети как можно раньше начинали самостоятельно одеваться, кушать, развлекать себя, думать за себя, решать свои проблемы. Мы радуемся их независимости, или тому, что мы понимаем под словом «независимость». Нам кажется, что если мы начнём предлагать нашим детям зависеть от нас, они затормозятся в развитии, если мы поможем им в чём-то, они начнут зависеть от нас во всём.

В действительности таким поведением мы не воспитываем независимость, мы воспитываем независимость от нас. И наши дети свою нужду в привязанности и зависимости проецируют либо на другого взрослого (что в наше время происходит редко), либо (что происходит чаще всего) на своих ровесников.

Мы постоянно, тысячами разных путей толкаем и подталкиваем наших детей вырасти быстрее, торопим их вместо того, чтобы позволить им остановиться и отдохнуть на этом пути. Вместо того, чтобы притягивать их к себе, мы отталкиваем их. А теперь представьте, что было бы, если бы мы вели себя так с нашими любимыми. Как бы вы отреагировали на ухаживания со следующим посылом: «И не думай, что я помогу тебе с тем, что, по моему мнению, ты можешь сделать самостоятельно»? Вряд ли это поспособствовало бы развитию отношений. Наоборот, когда мы хотим кому-то понравиться, мы готовы помогать, нам приятно помогать. Твои проблемы – мои проблемы. Мы ведём себя так со взрослыми, но отказываем в помощи детям, которым действительно надо быть уверенными, что они могут на нас положиться.

Возможно, мы с такой охотой принимаем идею заботы о близком нам взрослом, потому что не отвечаем за его взросление и становление. Нам не нужно думать о том, как помочь ему быть независимым. И в этом наша проблема: мы берём на себя слишком много ответственности за взросление наших детей, мы забыли, что в этом процессе у нас мощный помощник – сама природа.

Независимость – продукт взросления. Наша задача – удовлетворять детскую потребность в зависимости. Когда мы справляемся с нашей работой по удовлетворению их потребности в зависимости, природа прекрасно справляется с их взрослением.

Это похоже на то, что мы не можем сделать наших детей выше, мы просто можем обеспечивать их необходимым питанием. Когда мы забываем, что рост и взросление – естественные процессы, мы теряем перспективу. Нам страшно, что наши дети увязнут где-то на пути взросления и никогда не станут взрослыми. Мы думаем, что если не подтолкнём их немного, они никогда не покинут гнезда. Но люди не птицы, чем больше мы выталкиваем своих детей, тем сильнее они цепляются за нас. А если им не удаётся зацепиться за нас, они цепляются за кого-то другого.

Восстанавливайте отношения, если это необходимо

Никогда не поздно начать налаживать отношения, но и заставить кого-то желать близости с нами невозможно. Обычно понимание того, что привязанность между ними и детьми нарушена, приходит к родителям, когда их дети достигают подросткового возраста. Конечно, чем раньше вы начнёте восстанавливать отношения, тем больше вероятность успеха, но даже с подростками удаётся добиваться положительных результатов. Как вы помните, вначале мы должны «завладеть» ребёнком, а потом пригласить его зависеть. Организуйте общение один на один с единственной целью: подружиться с собственным ребёнком.

• Переведите фокус вашего внимания с поведения на отношения («я же твой отец, ты можешь на меня положиться, я всегда за тебя»).
• Попробуйте создать жажду привязанности именно к себе, оттащите ребёнка от компьютера, от ровесников, заменяя общение с ними общением с собой.
• Вспомните, что вы всё ещё в ответе за своего ребёнка. Вы должны быть его основным источником жизнеобеспечения, даже если ребёнок поначалу слабо отзывается на вашу заботу.
• Создайте ситуации, когда ребёнок вынужден зависеть от вас (поход в лес без сотовых телефонов, без контакта с приятелями или поездка в другую страну с незнакомым языком общения).

Самое главное, когда вы поймёте, что отношения важнее поведения, вам будет легче отделять ребёнка от его поступков, вызванных недостаточным ощущением контакта и близости. Когда мы поймём, что отношения с нами – это самое ценное, что может быть у наших детей, тогда наши приоритеты сместятся с поведения детей на сохранение их привязанности к нам, чтобы они могли «держаться за нас», пока они не научатся «держаться сами за себя».

ТРИ практики, помогающие ребёнку повзрослеть

Эффективность этих практик весьма растянута во времени: как уже было сказано, невозможно «повзрослеть» ребёнка, как невозможно ускорить рост растения. Мы можем лишь создать благоприятные условия, а природа сделает своё дело. И торопиться тут не надо.

1. Помогайте ребёнку найти свою печаль при столкновении с тщетностью.

Ребёнок сталкивается с тщетностью выполнения своих желаний, с границами своих возможностей, с необратимыми потерями и, смиряясь, отпускает желания, принимает свои границы, примеряется с потерями. Так происходит процесс адаптации, который является одним из самых важных процессов взросления. Адаптация – это спланированная природой дисциплина, когда при невозможности изменить ситуацию, принимая неизбежное, ребёнок изменяется сам.

Когда мы ограничиваем ребёнка, очерчиваем границы его свободы, очень важно удержать его в этом опыте столкновения с тщетностью до тех пор, пока ему ничего не останется, как плакать. Адаптации не произойдёт, пока ребёнок не испытает печаль и разочарование, пока он не прольёт слёзы, которые Гордон Ньюфелд называет «слезами тщетности». «Слёзы тщетности» не обязательно должны быть реальными слезами – это образ. Но это именно слёзы печали, несбывшихся надежд, а не слёзы гнева, раздражённости или боли. Я думаю, каждый из нас знает, о чём речь. После слёз тщетности мы примиряемся с неизбежным и отпускаем боль, мы перестаём пытаться изменить мир вокруг нас и принимаем его таким, какой он есть. 

Родители, как ангелы слёз тщетности. Быть ангелом (или агентом) слёз тщетности у своего ребёнка – непростой танец, который состоит из трёх па. Вначале мы выступаем в роли «ангела тщетности», выдвигая или просто озвучивая ограничения («сегодня я прочитаю только одну историю»; «ты не можешь есть шоколад перед ужином»; «мы никуда не денем твоего брата»; «розовые слоны в магазине закончились»). Потом мы удерживаем ребёнка в опыте переживания столкновения с тщетностью до того момента, пока ему ничего не останется, как плакать. И, наконец, мы становимся «ангелом успокоения», помогая испить до дна чашу печали и скорби в наших любящих руках. 

Быть одновременно и ангелом тщетности и ангелом успокоения – одна из самых сложных задач современности. В традиционных культурах эти роли обычно разделялись, но современные родители часто вынуждены совмещать в одном лице всю деревню. Это трудно, но выполнимо. Главное – помнить, что во время столкновения ребёнка с тщетностью изменений у него должно быть безопасное место, где он может выплакать своё горе, разочарование и невозможность изменить неизбежное.

2. Помогайте ребёнку найти в себе элементы, уравновешивающие его импульсивное поведение.

Способность иметь смешанные чувства – признак зрелости. Если всё идёт по задуманному природой плану, то со временем каждый ребёнок приобретает способность одновременно видеть и дракона, и сокровище. Мы не можем подтолкнуть процесс формирования смешанных чувств, но можем поощрять начало их проявления.

Помните, что уравновешивающие элементы надо искать внутри ребёнка, а не навязывать извне. Если всё, что видит ребёнок – это дракон («Я боюсь ехать к бабушке на всё лето»), то сокровище, которое мы хотим ему показать, не должно быть извне («Лето в деревне будет полезно для твоего здоровья»), нам придётся найти его внутри ребёнка («А у бабушки Мурка недавно родила котят, смотри какие хорошенькие! И Петя приедет на всё лето. А дядя Ваня купил коня и обещает брать тебя с собой в ночное»).

Искать сокровище лучше в спокойной обстановке, при спокойном эмоциональном фоне, а не во время эмоционального взрыва. Вспомните конфликтную ситуацию и используйте память об эмоциях, чтобы создать внутренний конфликт. Работать с эмоциональной памятью гораздо легче, чем с собственно эмоциями.

Начните с когнитивного диссонанса. Добиться смешивания конфликтующих идей обычно проще, чем смешивания конфликтующих эмоций. Конечно, поощрять смешанные чувства надо не только тогда, когда они помогают обуздывать проблемное поведение. Всякий раз, когда ваш ребёнок испытывает противоречивые эмоции (часть меня хочет остаться, а часть меня хочет уйти), это стимулирует кору больших полушарий, что увеличивает способность ребёнка контролировать свою раздражённость, противление, агрессию.

Сделайте опыт внутреннего конфликта обыденным и нормальным. Рассказывайте ребёнку о своём опыте («Ох, как надоел этот дождь, но если его не будет, ничего же не вырастет», «Мне так не хочется сейчас куда-то ехать, но меня ждут люди, я им обещала»).

В контексте ваших отношений с ребёнком помогайте ему чувствовать одновременно страх и страсть, дракона и сокровище. («Это нормально, раздражаться на брата, братья рождены, чтобы нас раздражать. Но мы очень его любим. Это нормально, что мы часто раздражаемся на людей, которых мы любим больше всего»).

Таким образом, смысл не в том, чтобы не испытывать раздражения на брата, а чтобы к этому раздражению добавить любовь, привязанность, теплоту.

Ключ к цивилизованному поведению заключается не в отсутствии нежелательных импульсов, а в способности их уравновешивать.

3. Закрепляйте и поддерживайте благие намерения

«Надо сходить за продуктами. Могу я на тебя рассчитывать?», «Почистить картошки на ужин – это прекрасная идея!», «Я думаю, бабушка будет очень рада, если ты напишешь ей письмо».

Благие намерения не дают немедленного результата, их связь с поведением сильно зависит от степени зрелости ребёнка, но именно они являются основанием для изменения поведения. Ребёнок не бросит курить, не перестанет таскать кота за хвост, не уберёт у себя в комнате, не станет делиться игрушками, пока этого не захочет.

Благие намерения, как семена: чтобы они проросли, нужно время, но без семян не будет плодов.

На этом хотелось бы закончить. И давайте всегда помнить: мы должны стремиться устанавливать порядок таким образом, чтобы не рисковать привязанностью к нам наших детей. Для успешного развития ребёнка ему крайне важно быть в правильных отношениях с взрослыми, которые о нём заботятся.

Источник: alpha-parenting.ru